Великая Отечественная война затронула каждую советскую семью. Не миновала она и моих родственников. Отдавая дань памяти своим предкам и моей малой родине, я инициировал издание книги «Очерки истории села Мулловка», в которой есть страницы, посвященные героическому прошлому моих родных.
Всего из Мулловского сельсовета на защиту Родины было мобилизовано 174 человека. Многие из них не вернулись домой. В их числе два моих родных дяди, Ислям и Котдус Хисамутдиновы.
Старший брат Ислям воевал и погиб в Харьковской области. Он похоронен на южной окраине г.Лозовая.
Заместитель командира орудия, младший сержант Котдус Хисамутдинов, начинавший войну на срочной службе в Западной Белоруссии, погиб 13 апреля 1945 года в боях с окруженной Курляндской группировкой противника в Восточной Пруссии у деревни Зеефельд на Земландском полуострове. На память родственникам остались лишь фотографии Котдуса и его однополчан с автографами на обороте, сделанные за несколько месяцев до гибели.
Еще один мой дядя, Шарифулла Феткуллов, был призван в армию в 17 лет и воевал в Прибалтике. Осенью 1944 года участвовал в окружении Курляндской группировки противника. 1 ноября был ранен. Один из осколков так глубоко засел в коленном суставе, что врачи с превеликим трудом достали его, и это позволило избежать ампутации ноги. Благодаря фронтовым хирургам Шарифулла вернулся с войны живой и здоровый. В послевоенные годы он много лет самоотверженно трудился механизатором, прибавив к боевым наградам еще и трудовой орден.
Другой мой дядя, Ханиф Нураев, был призван на Великую Отечественную 27 июня 1941 года. До этого у него за плечами уже были срочная служба, участие в боях на реке Халхин-Гол и в советско-финской войне.
Фронтовой шофер, водитель подвижного танкоремонтного завода проехал десятки тысяч, без преувеличения, огненных дорог, попадал под бомбежки и в другие передряги. Начинали воевать, как он рассказывал, с одной винтовкой даже не на двоих, а на пятерых. Один раз его спас от верной смерти земляк.
Из его весьма скудных рассказов о войне запомнился один…
Их часть отступала рядом с колонной беженцев. Началась бомбежка, и Ханиф, выскочив из автомашины, бросился вместе со всеми подальше от дороги. Разрыв снаряда – и на него полетели куски земли и всякая всячина. Когда фашистские самолеты улетели, Ханиф почувствовал, что на его спине что-то шевелится, потом он услышал плач. Оказалось, взрывной волной не него бросило мальчонку лет трех. Встали, отряхнулись. Боец поставил малыша на сиденье у окна, чтобы его было видно, и продолжил путь. И очень скоро к машине подбежала обрадованная мать и забрала своего сына.
Окончание боев с немцами для Ханифа Нураева, как и для сотен тысяч других советских солдат и офицеров, не означало конца войны. Предстояли еще бои против японских милитаристов. О чем часто любил вспоминать дядя, так это о встрече китайским населением Маньчжурии советских войск – радушно, как освободителей, с хлебом-солью и цветами.
Но и после этого Ханиф еще не вернулся домой, а попал в специальные войска, предназначенные, в случае необходимости, для помощи китайской Красной армии Мао Цзэдуна, которая вела гражданскую войну с правительственными войсками. Их до того засекретили, что даже письма домой запретили писать. Лишь в 1947 году, когда стало понятно, что помощь китайским коммунистам не понадобится, дяде удалось демобилизоваться.
Все послевоенное время Ханиф Шагитович прожил в Куйбышеве, сохранив верность фронтовой профессии – до 67 лет водил автомашину в тресте «Волгоэнергомонтаж».
Конечно, не могу не рассказать о еще одной героической личности – Мугине Миникаеве. Дядя в 30-е годы окончил летное училище в г.Чкалов (ныне Оренбург) и стал летчиком дальней бомбардировочной авиации.
В одном из рейдов во время выполнения боевого задания над территорией Польши Мугин Миникаев повторил подвиг своего учителя Гастелло, протаранив военную колонну противника. Командир полка лично написал жене летчика письмо о том, что самолет Миникаева загорелся, а сам боец погиб.
За всю войну было совершено более 500 таранов. Любой таран – смерть. Но в случае с Миникаевым этого не произошло. Летчик остался жив. Дело в том, что их полки были отодвинуты от линии фронта, самолеты стояли за Киевом. Чтобы долетать до места бомбардировки колонн, которые шли через нашу границу, в самолеты ставились дополнительные баки с горючим. Они находились под сиденьями летчиков. Когда Миникаев направил свой горящий самолет на колонну, в 20 метрах до столкновения произошел взрыв горючего, и летчика вместе с фонарем кабины отбросило на 300 метров в болото. Мугин остался жив, но попал в немецкий плен. Четыре года он мучился в концлагерях. Когда его освободили, Миникаев с помощью товарищей-летчиков доказал свою невиновность. После войны дядя работал военруком в школе.
Мои предки прожили трудную, героическую жизнь. Мы в неоплатном долгу перед ними.
Сообщает Самарская Губернская Дума